Рак желудка в карелии
Специально к этой дате мы поговорили с Александром Романовым — главным внештатным онкологом Министерства здравоохранения Карелии и узнали, какой рак в республике самый распространённый, можно ли победить его на последней стадии и действительно ли за рубежом медицина творит чудеса.
Карелия — привлекательный край для онкологии?
Сегодня на учете в онкологическом диспансере состоят 17 649 человек, из которых почти 12 000 лечатся и регулярно проходят обследования. Порядка 5 000 — это пациенты в ремиссии, они планово приходят к онкологу раз в год. Уровень заболеваемости и смертности от онкологии в нашей республике не выходит за пределы средних значений по Северо-Западу, однако он выше, чем в среднем по стране. За 2018 год в Карелии выявили 3108 новых случаев заболевания онкологией, это почти на 100 случаев больше, чем в 2017 году. Также немного выросла смертность: за прошлый год в республике от рака умерли 1442 человека.
– В Карелии наиболее распространён рак кожи (без меланомы), молочной железы, лёгкого и желудка, — поясняет Александр Анатольевич. — Ещё за последние 3-4 года у нас выросла заболеваемость раком толстой и прямой кишки. Сейчас такая тенденция практически во всём мире. А смертность от этого рака в Карелии «лидирует» вместе с раком лёгкого и желудка.
Отмечают и омоложение онкологии. В диспансер нередко обращаются пациенты, которым нет еще и сорока лет: встречаются граждане с меланомой в 18 лет или раком молочной железы в 20. У пожилых людей рак может маскироваться под другие хронические заболевания и затруднять диагностику. Закрывать глаза на симптомы и доходить до врача лишь на последних стадиях могут люди любого возраста, поэтому в Карелии высок показатель запущенности. Кстати, если у ближайших родственников (мамы, папы, бабушки, дедушки) была онкология, это не значит, что вы тоже обязательно заболеете. Однако об этом стоит помнить и не скрывать от врача.
Если ничего не болит, нужно ли обследоваться?
В онкодиспансере советуют не пропускать диспансеризацию и профосмотры. Конечно, ограниченное число исследований не гарантирует, что на них диагностируют рак. Но опыт показывает, что выявляются проблемы, с которыми человека потом отправляют на дополнительное обследование.
Ещё существует скрининг — это обследование потенциально здоровых людей без жалоб, которое помогает найти онкологию на ранних стадиях. Например, маммография — рак груди, мазок при гинекологическом осмотре — рак шейки матки, анализ кала на скрытую кровь — рак кишечника. Одно из таких несложных исследований помогло в прошлом году обнаружить и прооперировать онкологию кишечника у двоих человек, ранее не подозревавших о заболевании.
– Ещё я советую раз в год делать УЗИ брюшной полости, — отмечает Александр Романов, — так можно обнаружить рак почки, например, который иногда не проявляет себя десятилетиями. А вот фанатично обследовать каждый орган несколько раз в год нет смысла. Главное — прислушиваться к организму и относиться к своему здоровью как к самому ценному. Помните, что забота о здоровье — ваша личная задача, а не государственная программа.
Плохое питание, стресс — что может спровоцировать болезнь?
Нельзя знать наверняка, что именно приведёт к онкологии, но существуют предрасполагающие факторы, например, малоподвижный образ жизни, курение и ультрафиолетовое излучение. У врачей есть предположения, что при длительном влиянии солнца на «северного» человека, может возникнуть меланома, иногда приводящая к смерти. Поэтому онкологи настоятельно не рекомендуют частое и продолжительное посещение тех же соляриев, ведь для нашего региона длительное солнце нетипично.
– Злокачественные опухоли — это болезнь иммунной системы, — объясняет возникновение рака онколог. — В определённый момент нарушается работа иммунитета и организм перестаёт уничтожать атипичные клетки, которые делятся и превращаются в опухоль. Сейчас наука может лишь косвенно повлиять на иммунитет человека, но как только у людей получится «встраиваться» в него, сразу будет изобретено лекарства от рака, ВИЧ-инфекции и других заболеваний.
Нужно ли тогда помогать нашему иммунитету? Есть средства, которыми мы можем делать это лишь частично. Например, закаливание приводит к большей выработке лимфоцитов, которые могут обнаруживать клетки, подверженные болезням и вирусам. Здоровый образ жизни пойдёт только на пользу, но полную защиту от рака не даст.
Можно ли полностью победить болезнь?
Лечение онкологии зависит от вида и стадии заболевания. Сейчас человеку с 4 (последней) стадией онкологии могут предложить лишь паллиативное (поддерживающее) лечение, которое облегчит симптомы, замедлит рост опухоли и размножение метастазов: это химиотерапия, гормонотерапия или ультрасовременная иммунотерапия. Сегодня вылечить пациента на последней стадии нельзя, однако это не означает скорый конец. Продолжительность жизни в этом случае очень индивидуальна: в диспансере знают случаи, когда люди живут с метастазами в печени несколько лет, а есть и те, кто «сгорает» за несколько месяцев.
– Есть относительно благоприятные опухоли, после избавления от которых, человек забывает об этом навсегда, — рассказывает Александр Романов. — Например, рак почки, молочной железы на первых стадиях, поверхностный рак мочевого пузыря. Хочу вас немного успокоить: в Карелии показатель пятилетней выживаемости (человек после лечения живёт 5 и более лет без рецидива заболевания) один из самых лучших по Северо-Западу, что говорит об эффективной работе онкодиспансера.
Нежелание идти к врачу и убеждение, что болезнь пройдёт сама — уже почти особенность карельского менталитета. Доходит до того, что несколько человек в год могут полностью отказаться от лечения.
Где лечиться?
В республиканском онкологическом диспансере занимаются лечением практически всех видов опухолей, кроме раковых поражений мозга, крови и детской онкологии. Такие пациенты направляются в Республиканскую больницу или в крупные города за пределами Карелии, а маленькие пациенты — в Детскую республиканскую больницу. Лечение рака бесплатно, в том числе даже самые современные иммуноонкологические препараты, стоимость которых может достигать миллионов рублей за 1 курс лечения.
То, что вылечить онкологию можно только в столицах и за границей — миф. Многие виды рака успешно побеждают в Петрозаводске, но по желанию пациента его могут отправить в другой город. Так в 2017 году за пределы республики направили на лечение 62 человека, еще около 300 были проконсультированы и вернулись в Карелию с рекомендациями.
– Мы не препятствуем желанию лечиться не у нас, а в некоторых случаях отправляем сами, например, пациентов с опухолью головного мозга для облучения, — поясняет Александр Анатольевич. — Чтобы им помочь, нужна высокотехнологичная медицинская помощь (ВМП), которой в Петрозаводске нет. А ещё проводим консультации пациентов с коллегами из других городов с помощью телемедицинских коммуникаций. Почти «Скайп», только используется специальный канал защищённой связи.
«За рубежом лечат, а у нас не могут?!»
Мы регулярно видим по телевидению и в Интернете, что собираются огромные суммы на лечение онкологии за границей. Для кого-то это становится последней надеждой на выздоровление, но, увы, в других странах тоже не творят чудес. В онкодиспансере объясняют, что зачастую происходит со взрослым пациентом, приехавшим на лечение, например, в Израиль: человек ложится в хорошую медицинскую клинику, напоминающую по условиях добротную гостиницу, с прекрасным питанием, где за ним ухаживают, но он получает абсолютно такое же лечение, какое ему предлагали в России, даже схемы химиотерапии те же самые.
– Лечение онкологии стандартизировано, и этот стандарт во всём мире один, — поясняет доктор. — Мы идём нога в ногу с ведущими странами мира. Я могу понять, когда где-нибудь в Германии есть один-единственный уникальный хирург, который «соберёт» человеку кисть после тяжелой травмы, здесь поездка оправдана. Но когда человеку с типичным заболеванием предлагают поехать в Израиль, я всегда прошу быть внимательным. Там, как правило, такое же лечение, просто в других условиях и за большие деньги. Большинство операций, что предлагают людям за рубежом, с успехом выполняются и у нас в клинике.
«Доктор, я умру?»
Легко говорить другому: «Не бойся!», когда сам здоров. Но в этом пожелании есть здравый смысл: перед болезнью не стоит падать духом. Опухоль не всегда синоним скорой смерти. Хотя до сих пор самые частые вопросы на приёме у онколога: «Доктор, я умру?» и «Сколько мне осталось жить?», но ни один врач вам не выпишет гарантийный талон, как в магазине бытовой техники. В онкодиспансере призывают не верить, если кто-то даёт четкие гарантии при лечении рака. Как правило, это шарлатаны, которые хотят нажиться на болезни других.
Александр Романов рассказывает, что за время лечения в диспансере многие пациенты тесно общаются друг другом и даже подгадывают госпитализацию на очередной курс химиотерапии, чтобы лечь вместе в одну палату. С врачами тоже складываются почти дружеские отношения:
– Ты сначала оперируешь пациента, выхаживаешь, затем видишь его каждые 2 недели и уже знаешь, что происходит у него в семье, запоминаешь его одежду, даже угадываешь, как он сейчас пошутит. После завершения лечения они поздравляют нас со всеми праздниками. У меня есть пациентка, которая присылает мне из разных стран открытки с двумя фразами: «Я жива. Всё хорошо», — ради таких моментов и стоит работать.
Онколог уверен, что помимо операций и лекарств крайне важна психологическая помощь. Два медицинских психолога онкодиспансера бесплатно проводят консультации для стационарных, амбулаторных пациентов и их родственников. Бывает, что человек, осознавая всю тяжесть своего заболевания, не требует отправить его в крупные города, не просит эксклюзивную операцию за рубежом, а приходит к врачу просто пообщаться.
Одна из задач, которая стоит перед диспансером — это профилактическая работа с населением, ведь мы мало знаем о том, чем можем заболеть, как бороться и как к этому относиться. В России люди часто не хотят рассказывать о своём диагнозе, скрывают его от начальства, боясь увольнения и жалости со стороны коллег. В такой ситуации полезно взглянуть на опыт других стран:
– Знаю случай у коллег в Германии, где женщина заболела раком молочной железы, — вспоминает Александр Романов. — Ей пришлось выйти на работу после химиотерапии, она была без волос. Чтобы поддержать женщину, её коллеги пришли на работу, побрившись наголо. Яркий пример разницы в отношении общества к этому недугу: там воспринимают рак как хроническое заболевание. Наших граждан я прошу ни в коем случае не бояться и не ждать, когда «само пройдёт». В диспансере есть все современные методы лечения, а наша команда врачей не оставит никого без помощи и поддержки.
В конце июня в республике утвердили новую программу медицинской помощи онкологическим больным. Какие изменения произойдут, чего ждать от нового онкологического диспансера и как выявить рак на ранней стадии, в интервью «АиФ» рассказал главный врач Республиканского онкологического диспансера Ерванд Хидишян.
Повысить доступность
Антон Соловьёв, «АиФ – Карелия»: Ерванд Арутюнович, в чём заключается новая программа?
Фото: пресс-служба правительства Карелии
Ерванд Хидишян: Программа позволит увеличить выявление онкозаболеваний на ранних стадиях, сократить время обследования и диагностики при подозрении на рак, внедрить современные методы лечения, особенно лекарственной терапии, а также снизить смертность от онкологических заболеваний и увеличить продолжительность жизни. Планируется создать центры амбулаторной онкологической помощи в Петрозаводске и при центральных районных больницах в Сегеже, Сортавале и при межрайонной больнице Костомукши. Кроме того, будет разработана маршрутизация пациентов для получения доступной консультативной и диагностической помощи при подозрении на онкологическое заболевание. Также планируется проводить лекарственную терапию по месту жительства пациентов.
– Что касается Петрозаводска, то будет ли построен новый онкологический диспансер?
– Да, уже выделен участок на Лососинском шоссе и завершается подготовка проектно-сметной документации, которая в скором времени должна пройти госэкспертизу. Планируется построить современное лечебное учреждение для оказания амбулаторной и стационарной помощи, с одно– и двухместными палатами со всеми удобствами. Будут созданы условия для диагностики, оказания хирургической помощи, а также лекарственной и современной лучевой терапии.
– По районам стала ездить бригада онкологов из диспансера в Петрозаводске. Почему выбран именно такой подход?
– Действительно, в диспансере утвержден план выездов специалистов в районы республики для оказания консультативной и лечебной помощи. При выездах мы проводим приём пациентов, а также диагностические и лечебные мероприятия, в том числе и операции. Эта практика позволяет повысить доступность квалифицированной помощи, а это очень актуально для жителей отдалённых районов. В этом году наши онкологи выезжали в Костомукшу, Лоухский, Муезерский, Калевальский, Кемский, Беломорский, Сегежский, Медвежьегорский, Пудожский, Олонецкий, Суоярвский, Питкяранский и Сортавальский районы. Выезды продолжатся и во второй половине года.
На ранней стадии
– Почему в Карелии так много болеют раком?
– Рост онкологических заболеваний отмечается во всех странах и на всех континентах. Заболеваемость в республике выше, чем в среднем по стране. Но региональных особенностей у нас нет. В последние годы рак стали чаще выявлять на ранней стадии, пациенты с онкологическими заболеваниями стали дольше жить. Отсюда и статистика. Кроме того, с ростом продолжительности жизни чаще выявляются онкологические заболевания. Важно понимать, что больные с учёта не снимаются и находятся под наблюдением постоянно. Поэтому в последние годы отмечен рост находящихся под наблюдением почти до 18,5 тысяч человек. К тому же в Карелии высокая пятилетняя выживаемость пациентов.
– Радиационное облако, которое пришло в республику после аварии на Чернобыльской АЭС, свою роль сыграло?
– Риски были, но всплеска заболеваемости ни на Северо-Западе, ни в Финляндии мы не увидели.
– А гранит, из-за которого образуется повышенный радиационный фон, вносит свой вклад?
– В начале двухтысячных годов наш университет проводил эпидемиологическое исследование на эту тему, но прямой связи между природной радиацией и уровнем заболеваемости не обнаружили. В Заонежье есть залежи гранита и даже урана, однако радиационный фон ниже предельно допустимых показателей.
– Вы говорите, стали чаще выявлять рак на ранней стадии.
– Да, если в 2014 году диагноз на первой-второй стадии ставили в 14,9% случаев от общего числа диагностированных больных, то в прошлом году– 23,5%. Но мы хотим выявлять рак на первых стадиях в 50% случаев. Ведь при раннем выявлении, если процесс локализован и отсутствует распространенность, а по прошествии пяти лет нет рецидивов, то можно считать, что человек вылечен. Но на учёте и наблюдении он всё равно остаётся.
– Последние данные свидетельствуют о росте смертности.
– Да, в 2018 году она выросла на 13,6%. На Северо-Западе в Карелии смертность от рака самая высокая. Отчасти это объясняется демографической ситуацией – молодёжь уезжает, а люди в возрасте, которые чаще всего болеют раком, остаются. За пять месяцев этого года умерло 505 человек. Чаще стали умирать в возрасте от 65 до 70 лет и реже – в возрасте от 45 до 54 лет. В более чем 30% случаев мужчины умирают от рака лёгкого, почти в 11% случаев – от рака полости рта и глотки, от рака желудка – больше чем в 9% случаев. Первое и второе места у женщин делят рак молочной железы и шейки матки – по 14,3%.
Прицельный удар
– В случае онкологических заболеваний насколько человек сам виновен и несёт ответственность за свой недуг?
– Разумеется, есть доля ответственности, но вот что важно: ученые открыли десятки онкогенов у человека. Ген дремлет, но при определённых условиях становится активным, в том числе в молодом возрасте. Мутации, вызывающие активацию онкогенов, повышают вероятность того, что клетка станет раковой. Но для перерождения требуются дополнительные условия. Воздействие внешней среды, вредные привычки, вирусные инфекции, некоторые запущенные хронические заболевания. Онкологические заболевания чаще всего возникают на фоне хронических болезней человека – желудочно-кишечного тракта, лёгких, к примеру.
Ген дремлет, но при определённых условиях становится активным, в том числе в молодом возрасте. Мутации, вызывающие активацию онкогенов, повышают вероятность того, что клетка станет раковой. Но для перерождения требуются дополнительные условия. Воздействие внешней среды, вредные привычки, вирусные инфекции, некоторые запущенные хронические заболевания.
– Что делать?
– Профилактические осмотры, диспансеризация, обследования, наблюдение в поликлинике. Если врачи забыли пригласить на контрольный осмотр, то нужно самому прийти и сделать анализы. К примеру, при длительном воспалении желудка бактерия хеликобактер может привести к появлению злокачественной опухоли. Боли при раке желудка – признак запущенной болезни, которая к тому же уже могла начать распространяться по организму. Поэтому даже если ничего не болит, скажем, при хронических болезнях желудка, не следует забывать о контрольных обследованиях: проводить эндоскопическое обследование, делать УЗИ брюшной полости. Тогда рак можно будет выявить до клинических проявлений.
– Какие изменения в методах лечения произошли в последнее время?
– Применение лекарств становится адресным. В диспансере внедрены методы диагностики, которые позволяют определить чувствительность клеток к лекарственному препарату. Знание чувствительности позволяет выбрать такие препараты и терапию, которые прицельно наносят удар по болезни. При таком подходе лекарственная нагрузка на пациентов снижается, переносимость препаратов становится прогнозируемой, а лечение – более эффективным.
Ерванд Хидишян – главный врач Республиканского онкологического диспансера. Родился в Сухуми, работал на станции скорой помощи, позже – фельдшером в Муезерском районе. Закончил ПетрГУ по специальности врача-гинеколога, был доктором в Лоухском районе. Дважды становился министром здравоохранения Карелии.
В рубрику РунаLive на этой неделе пришел главный онколог Карелии хирург Александр Романов. Специалист рассказал в видеоэфире, как не упустить сложное заболевание, какие методы лечения на сегодняшний день доступны в Карелии, а также ответил на вопрос о сроках, в которые должна оказываться помощь пациентам по закону.
Публикуем главное из нашего интервью.
Как лечат рак в Карелии
Весь лечебный процесс, в том числе лечение онкологии, стандартизирован. Он мало чем отличается в России или на Западе. Что касается методик лечения, то у нас есть возможность предложить пациенту как хирургическое лечение, так и химиотерапевтическое и лучевое.
Приведу цифры: за прошедшие восемь месяцев текущего года за пределы республики мы отправили на лечение 53 пациента: это люди, которым была нужна высокотехнологичная медицинская помощь, в частности, аппараты лучевой терапии, которыми обладают столичные клиники. Большей частью речь идет о Санкт-Петербурге, реже о Москве.
Чего не хватает онкодиспансеру в Карелии
В правительстве принято принципиальное решение о строительстве нового онкодиспансера. Если у нас всё получится, то мы получим самое современное оборудование для облучения. Конечно, нам бы хотелось новый линейный ускоритель, чтобы прицельно облучать раковые клетки на самом современном уровне.
Есть опухоли головного мозга, где требуется очень точный расчет, чтобы подвести нужную дозу облучения. Те пациенты, которых мы отправили в столичные центры, как раз уехали в большинстве своем на лучевую терапию. Думаю, что если у нас появится это оборудование, то уже в Карелию будут приезжать пациенты из соседних регионов.
О Нобелевской премии по медицине за иммунотерапию, метод лечения рака
— Это метод, который позволяет нам прицельно удалять опухоли, используя специальные молекулы. Они встраиваются в клетку и либо защищают ее, либо уничтожают. Иными словами, вводится специальный препарат, который прицельно борется с раковыми клетками.
Два года назад иммунопрепараты начали использовать в нашем онкодиспансере. В некоторых случаях иммунотерапия может заменить химиотерапию. Это позволяет пациенту получить еще один шанс на излечение: при определенных заболеваниях (например, при меланомах кожи) достигнуты революционные успехи. Если еще несколько лет назад у таких пациентов не было никаких иных вариантов лечения, кроме стандартного хирургического лечения и химиотерапии, то сейчас появилась возможности иммунотерапии. В Петрозаводске несколько таких пациентов уже применяли ее в соответствии со всеми мировыми стандартами.
О профилактике
Сейчас существует несколько механизмов, чтобы поймать заболевание на ранней стадии. В первую очередь я говорю о программе диспансеризации. Я призываю всех не увиливать от этого, призываю работодателей отпускать своих сотрудников на осмотр у врача. В этом году помимо диспансеризации у предприятий есть возможность проходить профосмотры.
Большинство опухолей, в том числе злокачественных, могут долгое время себя никак не проявлять. Человек не заметит никаких симптомов, у него даже кровь может быть в норме: ни анемии, ни других изменений, которые бы косвенно говорили о какой-то проблеме. Для того, чтобы не упустить болезнь на ранней стадии, и существуют наши программы диспансеризации и профосмотра.
Второй момент: если вы знаете, что у вашего близкого родственника была выявлена злокачественная опухоль (особенно это касается рака желудка, толстой кишки, молочной железы), если вам уже больше 50 лет, а у близкого родственника был рак толстой кишки, пойдите, сделайте колоноскопию. Если не хотите делать колоноскопию, то сделайте анализ кала на скрытую кровь. Это очень важно, ведь здоровье — это не государственная программа. Здоровье человека — это его личное дело.
Нужно обязательно прислушиваться к своему организму. Заметили изменения — появились необоснованная усталость, разбитость, одышка, сходите к врачу, пожалуйтесь. Вам должны назначить исследование. Заболеть может каждый, причем не только в возрасте за 50.
О терапевтах в поликлиниках
Я работаю с врачами первичного звена, врачами поликлиник. На каждом совещании мы повторяем, что специалисты должны проявлять онконастороженность всегда. Если к вам приходит человек, жалуется на то, что у него изменился стул, появился дискомфорт в животе, необъяснимая рвота, то всегда нужно иметь в виду, что это может оказаться онкологией.
Я прошу врачей первичного звена: обратите внимание на пациента с такими жалобами. Рак занимает третье место среди причин смерти по причине болезни в Карелии.
Если диалог с участковым врачом не получается, то можно попробовать посоветоваться с другим терапевтом.
Нужно ли делать колоноскопию для профилактики?
Нет. Если у ближайших родственников не было злокачественного образования толстой кишки, вас ничего не беспокоит, то колоноскопию делать не стоит.
Нужно ли сдавать кровь на онкомаркеры
На сегодняшний день как за рубежом, так и в нашей стране, у онкомаркеров есть четкая ниша: существует ряд раковых заболеваний, которые нужно отслеживать по онкомаркерам. Например, у мужчин есть онкомаркер — простатспецифический антиген (ПСА), он применяется при скрининге (скриниг — это проверка потенциально здоровых граждан на наличие опухолевых заболеваний). Повышение онкомаркера может говорить в пользу того, что у пациента возможна проблема с предстательной железой. Подчеркну, что это не значит, что у человека обязательно есть рак.
Универсальных онкомаркеров нет. Повышение одного из них может говорить в пользу того, что у человека есть какая-то проблема. Зачастую это рак кишечника, но онкомаркеры могут повышаться и при неспецифических язвенных колитах, реагировать на какое-то воспаление.
Ни один из онкомаркеров не заменяет эндоскопию (осмотр внутренних органов с помощью специальной камеры, которую вводят в полости через естественные пути — прим. ред.), гистологическое подтверждение.
Если у человека уже есть опухоль, то мы можем взять у него онкомаркеры, отслеживать их уровень, чтобы принять решение о форме лечения. К примеру при раке яичников повышенный уровень онкомаркера CA-125, который мы берем помимо эндоскопии и данных об опухоли, показывает, что пациентке необходима химиотерапия.
В целом же, в нашей стране прижился только скрининг на рак предстательной железы у мужчин. Когда его делать должны определять терапевт и уролог. Также проводится скрининг на рак молочной железы.
Про сроки, в которые должны назначаться обследования
Если мы говорим о первичном лечении, то есть заболевание у пациента выявлено впервые, то он должен получить лечение после гистологического подтверждения в течение 15 дней. Другое дело, если человек наблюдается уже после проведенного лечения и ему нужно исследование, которое не могут сделать при поликлинике (например, компьютерную томографию). В этом случае никакой спешки не требуется. Все необходимые исследования делаются в плановом порядке.
Если у пациента по одному из видов исследований, будь то УЗИ, рентген или колоноскопия, появляются подозрения на злокачественную опухоль, то в течение пяти дней, его должен осмотреть онколог первичного онкологического кабинета. Уже этот врач отправит пациента на биопсию, поставит диагноз и направит при необходимости в руки специалистов онкодиспансера.
Другое дело, что в Карелии есть районы, где обязанности онколога выполняет терапевт. Конечно, там в эти сроки могут и не уложиться. Мы решаем эти вопросы в индивидуальном порядке. Вероятнее всего, человеку придется приехать к нам в Петрозаводск.
А разговоров о том, что человек не может попасть к терапевту, я не приемлю. По нормам гражданин должен попасть на прием к участковому в течение 24 часов после обращения в поликлинику. Отсюда начинается путь пациента с любым заболеванием.
Лечение рака на поздних стадиях
— Лечение запущенных стадий заболеваний — одна из самых тяжелых задач в онкологии. Если состояние человека позволяет, то он или она получит паллиативную помощь как в варианте химиотерапии, так и в варианте хирургического вмешательства (паллиативная помощь — это помощь, которая не излечивает пациента радикально от опухоли, но облегчает его состояние). Пациенты могут получить как консультацию, так и право на госпитализацию в отделение паллиативной помощи, где предоставляют необходимое обезболивание, уход и какую-то поддержку. Эти пациенты не брошены, ими занимаются и в районных поликлиниках.
По этому направлению у нас довольно неплохие результаты. Показатель пятилетней выживаемости в Карелии один из лучших на Северо-Западе. Это говорит о том, что наша онкологическая служба в виде единственного онкодиспансера работает на достаточно хорошем уровне. Это отмечал и главный онколог Северо-Запада, когда приезжал к нам в июле 2018.
Есть ряд опухолей, даже в четвертой стадии, которые лечатся достаточно продолжительное время. Пациенты с третьей, с четвертой стадией рака подвергаются лечению. Не буду вдаваться в подробности, но крест на таких больных никто не ставит. У меня лично есть опыт наблюдения за пациентами, которые ходят с метастазами печени, по четыре года, получая поддерживающую терапию, при этом их качество жизни не страдает. Все возможные варианты лечения в онкодиспансере применяются.
В печатной версии интервью мы публикуем самые главные вещи из интервью с врачом. Если вы хотите увидеть разговор с Александром Романовым в полной версии, то это можно сделать по этой ссылке. Там вы узнаете, вредит ли работающий Wi-Fi организму, как онкологи спасаются от профессионального выгорания и почему жителям Карелии не стоит ехать зимой в южные страны.
