Рак желудка жизнь без желудка
Никита Полудо работает звукооператором, любит ходить на рыбалку и готовить, даже когда возвращается с работы к полуночи. Год назад из-за рака ему полностью удалили желудок. Никита не смог найти подробных рекомендаций о диете после гастроэктомии, поэтому решил собирать их сам — и создал сайт onkodieta.ru, где публикует свои рецепты. Каждый день ему пишут люди, у которых обнаружили рак желудка: просят совета и делятся переживаниями.
«Такие дела» поговорили с Никитой о том, как изменилась его жизнь после операции по удалению желудка, где он учился готовить и почему ему важно, чтобы к его проекту присоединилось как можно больше врачей.
Никита ПолудоФото: Виктор Швагерус
«Иногда забываю, что у меня нет желудка»
В 90-е годы я пришел из армии, и работы практически не было. Перебивался с халтуры на халтуру. И тогда одноклассник предложил мне пойти работать поваром в чешское посольство в Москве. У меня не было поварского образования, но я готовил с детства — такое у меня было хобби. Одновременно я стал работать и пошел учиться на повара, проработал года полтора. Понял, что кулинария как хобби и как профессия сильно отличаются, — это колоссальный труд, тяжело все время быть на ногах. Потом я стал звукооператором — сразу после школы я занимался синхронизацией звука на киностудии, а через несколько лет знакомые оттуда позвали меня работать на телевидение.
В 2014 году, когда желудок начал конкретно побаливать, я сходил к врачу. Мне прописали препараты для лечения язвы желудка и витаминки, но никто не предложил мне сходить на гастроскопию. Может, на уровне гастрита, который тогда начался, это все бы и закончилось. Сдал бы анализ на Helicobacter [Helicobacter pylori — бактерия с доказанным канцерогенным эффектом, ассоциированная с раком желудка. — Прим. ТД], пролечился и избежал бы всего этого.
Раннего обнаружения рака желудка у нас не существует. Мы задумываемся о здоровье, только когда что-нибудь заболит. А к врачу надо приходить жаловаться, а не отмахиваться и говорить, что все нормально.
Стадию рака мне сначала поставили вторую. После удаления желудка (при гастроэктомии — полном удалении желудка — пищевод соединяют с тонкой кишкой, в которой в дальнейшем и происходит усвоение питательных веществ из пищи. — Прим. ТД) на патологоанатомическом исследовании оказалось, что опухоль уже проросла сквозь стенки желудка, и поставили третью A стадию.
Прошел год, как мне удалили желудок, сейчас я нахожусь в ремиссии. Легко ли было вернуться к обычной жизни? Ну цель поставил, цель взял. Как в спортивном ориентировании — ставишь точку на карту и бежишь. Организм привыкает ко всему, и потом некоторые вещи просто не замечаешь. Это немного похоже на вождение: первый раз ты садишься за руль и всего боишься, а потом не замечаешь даже, как переключаешь передачу. Так и я иногда забываю, что у меня нет желудка. Продолжаю работать, заниматься тем же, что и раньше.
«Я кулинарный маньяк»
У меня рак желудка, но я кулинарный маньяк. Я считаю, что кулинария — это конструктор и любое блюдо нужно переделать под себя: что-то можно добавить, что-то убрать. На днях я готовил курицу с виноградом — просто положил ее в утятницу, добавил воду, виноград и протомил в духовке. Никаких сложных действий. Может быть, она и не диетическая, потому что я не диетолог, но это было вкусно и чувствовал я себя после хорошо.
Я знал, что питание придется изменить после операции. Сразу после диагноза пошел в интернет и начал смотреть, что можно есть. Многое пришлось кардинально поменять, потому что я любил и жирненькое, и солененькое, и копченое — не отказывал себе ни в каких гастрономических удовольствиях.
После удаления желудка мне не хватало информации по питанию — в МНИОИ имени Герцена врачи дали подробные рекомендации только на первое время после операции. В целом было понятно, что нельзя жареное, сильно соленое и перченое. Но какие блюда все-таки можно есть? В моей выписке было написано так: «Режим: частое дробное питание 6-7 раз в сутки, каждые 2-2,5 часа. Однократный объем не более 250 миллилитров. После еды 20 минут не лежать, не наклоняться. Последний прием пищи за 2-3 часа до сна». Рекомендации по питанию — список продуктов, половина листа А4.
Паровой омлет с брокколиФото: Никита Полудо
Оказалось, что информации по питанию в интернете практически нет, — точнее, она подана таким образом, что человек теряется. Тем, кто никогда не готовил и не может придумать блюдо, нужен пример, пошаговые рецепты с фото. А в рекомендациях — по той же диете № 0б — просто дается набор продуктов. Все написано как для врачей — конкретики практически нет, максимум расписано меню на один день. При этом не все понимают, что такое готовить на пару, что не обязательно покупать пароварку и для овощей можно взять тот же дуршлаг. Меня спрашивают иногда, что такое протертый суп, что такое «припустить» или «бланшировать». Я считаю, что все это нужно расписывать совместно с врачами. И хорошо, когда врач объясняет, какой должен быть рацион, сколько должно быть белков, углеводов, килокалорий в день. А у нас этого нет.
Сейчас в моей группе «Жизнь после удаления желудка» в фейсбуке более 400 участников. Эти люди активно общаются и делятся друг с другом советами. Благодаря группе я узнал, что врачи в Москве говорят одно, а в глубинке забывают о каких-то вещах сказать, например по поводу витамина B12 или железа. После удаления желудка витамин нужно вводить искусственно, железо тоже нужно принимать отдельно. На местах онкологи этого не говорят — а проще ведь предотвратить анемию, чем потом лечить последствия. Или не говорят, что нужно периодически сдавать общий анализ крови, мониторить уровень сахара: так как желудка нет, он усваивается быстрее.
Я опубликовал две статьи с рекомендациями по питанию, и там указано, кто их писал. Я не понимаю, как можно выкладывать в интернете просто безликую перепечатку. У любой информации должен быть источник. Я встречал много рекомендаций, которые ничем не подкреплены, — как можно тогда доверять им?
«К этим блюдам я пришел через пробы и ошибки»
Понятно, что врачу недостаточно времени все разжевать на приеме: у него много пациентов и на каждого отведено только 10 минут. Но за это время можно на словах объяснить основные принципы, дать пациенту брошюру. На следующем приеме, когда у пациента накопятся вопросы, врач ответит на них. Мне недавно писала врач с вопросом: «Когда вы выпустите брошюру? Я бы с удовольствием раздавала ваши рецепты пациентам». В регионах, насколько я понимаю, дают еще меньше информации, чем давали мне в Москве.
Пока мне не писали врачи-диетологи с предложением помощи. Но и концепция сайта придумана не до конца. Но я хочу, чтобы все рецепты, которые я придумал, проходили проверку — чтобы не получилось так, что кто-то съест и ему станет плохо. Мне хочется, чтобы все было проверено с медицинской точки зрения. Да, к этим блюдам я пришел через пробы и ошибки, но не всегда то, что подходит мне, подходит всем остальным. Не все, что я готовил, хорошо шло, и я сам сталкивался с демпинг-синдромом (реакция организма, когда большое количество пищи, в основном углеводной, попадает сразу в кишечник; проявляется слабостью, одышкой, головокружением, повышенным потоотделением, дрожью в конечностях, ощущением нехватки воздуха, иногда потерей сознания. — Прим. ТД). Как меня научил мой онколог, первый прием пищи должен быть белковый, а углеводов минимум с утра.
Стейки кеты на пару с мексиканской смесью и зеленым соусомФото: Никита Полудо
Цель моего сайта была не в том, чтобы рассказать о специальной диете. Я хотел показать, что можно готовить и есть самые разные блюда. Я хотел бы добавить к каждому блюду описание — кому его можно есть, и кому нельзя — и не ограничиваться только теми, у кого рак желудка. Например, рекомендации по питанию нужны и тем, кто проходит химиотерапию.
В целом принципы у диеты при раке желудка такие же, как и для здоровых людей: не переедать, не злоупотреблять. Отрезали вы кусочек колбасы, которую нельзя, но очень хочется, но не ешьте целый батон. Или съели печеньку — не надо съедать целую пачку за раз. Если демпинг не начался, значит, все нормально.
Я считаю, что какой-то единой диеты при раке желудка существовать не может, — это и по моим ощущениям, и исходя из того, что мне пишут другие люди. Например, мне в понедельник молоко зашло, а во вторник уже никак. Было так, что я пил яблочный сок — и у меня он не пролезал. Может, все сжималось в комок из-за кислоты, может, что-то психологическое, не могу это объяснить. А на другой день все было нормально.
«Чем больше будет врачей, тем лучше»
Я понял, что нужно переделывать сайт и делать его вообще об онкологии и питании. Например, рассказывать, какая диета должна быть при химиотерапии, до операции и после операции.
Еще одна задача портала — установить связь между пациентами, их родственниками и врачами. Если будут приходить одни и те же вопросы, врачи смогут писать по этим темам. Многие люди не могут поехать в районный центр за 100 километров для того, чтобы просто спросить врача о чем-то. Хотелось бы делать видеотрансляции с врачами для пациентов — один доктор уже предложил мне такой формат, потому что писать он не очень любит.
Творожная запеканка в пароваркеФото: Никита Полудо
В планах — выпустить брошюру с рекомендациями, написанную понятным языком. Хочется создать ее совместными усилиями врачей и пациентов. Пока мне предложили помощь в дизайне, одна клиника решила помочь эти брошюры напечатать.
Мне очень нужна помощь онкопсихологов, диетологов, онкореабилитологов — на сайте onkodieta.ru в будущем появится рубрика «Вопрос-ответ», где на вопросы пациентов будут отвечать врачи. Я понимаю, что один врач не сможет постоянно уделять внимание порталу и отвечать на вопросы. Поэтому чем больше будет врачей, тем лучше, в том числе и из разных регионов, чтобы пациенты знали, к кому обратиться в своем городе. Если кто-то из врачей захочет присоединиться к проекту, пусть пишут мне.
Я не хотел бы останавливаться на группе в фейсбуке. Люди боятся публичности, боятся, что кто-то узнает, что у них рак, боятся потерять работу. Мне написал человек: «У меня рак желудка девять лет, я с удовольствием поделюсь с вами разными лайфхаками, но только если вы не будете указывать мое имя». Кроме того, в фейсбуке нельзя все структурировать и разложить по полочкам — получается просто большая простыня в ленте. Поэтому нужен сайт и форум.
Самая большая проблема — это все организовать, найти финансирование: на мою зарплату это все делать нереально. То, как это востребовано, я понял, когда разместил пост в фейсбуке, — началось огромное количество переходов на сайт. Сервер не справился с одновременным заходом такого количества пользователей, и сайт попросту не открывался, пока я это не починил.
После того как я узнал диагноз, у меня поменялось мировоззрение. Мне очень хочется помогать людям. Непонятно, сколько еще осталось, много времени или мало, — и это самое страшное в диагнозе. Но я думаю, что надо надеяться на лучшее, я не имею права быть слабым, потому что я понял, что люди хотят, чтобы был такой ресурс. Поэтому я должен делать это до победного конца.
26 апреля 2018 — 3 года и 4 дня после гастроэктомии
22 апреля я отпраздновала три года со дня операции. Тогда я распрощалась со своим желудком и находящейся в нем аденокарциномой. Эта запись о том, на что может быть похожа жизнь через три года после лечения рака желудка 3 стадии. Как всегда, я очень надеюсь, что наблюдения за собой, помогут не только мне самой, но и людям, которые недавно столкнулись с похожим диагнозом или уже начинают обживаться в новом теле, где нет желудка. А также тем, кто поддерживает больных раком желудка.
Текст будет длинным. По себе помню, что я вычитывала от первой до последней буквы дневники людей, перенесших гастроэктомию, в надежде узнать, что же там в будущем. А когда было уже нечего читать, я читала все заново в поисках упущенных деталей. Мне были интересны нюансы обыденной жизни: что они едят, как долго они едят, куда они ходят гулять, как они спят, что их радует. Из этих дневников я старалась составить хотя бы примерную карту собственного будущего. Мне очень помогло.
Итак, предыдущая запись была сделана очень давно (1 год и 10 месяцев назад). Люди даже стали писать мне на личную почту с вопросом жива ли я. Всем ответила в письмах. Я жива. Жива на 200%. Перестала писать потому, что уже привыкла к новой жизни, и мой безжелудочный быт перестал состоять из маленьких подвигов и преодолений. В общем, не было достойных сюжетов)))
Правда неделю назад у меня случилось одно гастрономическое достижение: я съела 2,5 пышки с сахарной пудрой! Это практически история победы над собой. Я очень боялась пышек. Если я представляла себе еду, которая может мне причинить много проблем, то это ПЫШКИ. Но вот недавно мы с сыном и племяшками зашли в пышечную на Конюшенной улице. Я намеревалась просто попить чаю и даже не смотреть в сторону пышек. Но дети ели так вкусно… Я подумала: «в крайнем случае меня накроет демпингом и гипогликемическим приступом одновременно…но ведь не впервой…отсижусь на скамеечке…а ведь может и обойдется…». Я оооооочень медленно съела первую пышку (все остальные съели за это время 10), потом я также медленно съела вторую (все остальные съели еще по 10). а потом еще еще половинку. которая уже не поместилась в детей. И (тадам!) даже тяжести в животе не было. Не так они были страшны, эти пышки, как я себе представляла. Обычная сухая печенюха может причинить гораздо больше сложностей. В записи от 22 апреля 2016 надо было писать не про «последнюю пышку», а про «крайнюю», как говорят моряки и летчики.
Перехожу к делу.
Через три года после гастроэктомии…
Я могу есть практически все, но при трех условиях: есть медленно, жевать тщательно и не начинать с углеводов. Эти привычки спасают от демпингов и приступов реактивной гипогликемии (резкое падение сахара в крови). Начинать с белков или жиров мне посоветовал мой хирург (Ельцин С.С.) и это всегда работает. В качестве тизера напишу, что теперь я могу есть йогуртовые торты, пиццу, макароны, бутерброды с мясом или рыбой, запеканки, сырые фрукты и овощи. Подробнее читайте в списке в конце текста.
Я могу работать и находиться больше 6 часов без еды, не теряя энергии. Помню этот страх первых шести месяцев: уйти далеко от собственной кухни и остаться надолго без еды. На фоне астении мне было страшно потратить каждую калорию без возможности быстро восполнить ее едой.
Уже через 1,5 года, когда мои 8 килограмм вернулись ко мне, я смогла и уходить из дома надолго, и путешествовать, и ездить в командировки, и даже пару раз провести 8-часовые мероприятия на сцене без возможности отлучиться поесть.
Справедливости ради стоит сказать, что ежедневный 8-часовой рабочий день – это не самый удобный график, потому что бывают часы и дни тотального падения энергии, когда нужно просто прикинуться опоссумом и отлежаться.
Я могу есть в общепите. Даже в фастфуде могу кофе выпить. Я не рискну есть уличную еду, но обычное кафе, ресторан или столовая – совершенно нормально переносятся моим организмом. В первый год я была уверена, что двери кафе для меня теперь навсегда закрыты, ведь больше нет желудка, а без него нет и защиты организма от бактерий. Но за три года у меня не было ни одного отравления (ну или они прошли как-то незаметно для меня).
Я могу устоять перед многими вирусами. С апреля 2015 года я ни разу не болела ОРВИ и только 1 раз кишечным гриппом, тогда как мои близкие осенью и весной успевают несколько раз заболеть этими благородными Петербургскими заболеваниями. Причем, если болеет ребенок, то это именно я сражаюсь на передовой под открытым вирусным огнем: бегаю с тазиками, обтираю мутную физиономию «тошнящегося», меняю полотенца и даю лекарства. И вот: заразилась только один раз.
Я могу выдерживать физические нагрузки: таскать сумку с ноутбуком весь день, быть на ногах по 7-10 часов к ряду, подниматься на десятый этаж по лестнице без усталости, ходить на длинные расстояния, бегать за транспортом на каблуках и все прочее в этом духе. Кстати, по желанию сорваться побежать, чтобы успеть на автобус или троллейбус, я диагностирую хороший уровень энергии.
Я могу спать в любой позе. Первые 6 месяцев после операции я спала сидя. В какой-то момент мне казалось, что мой копчик снова превращается в хвост, так он остро мною ощущался. После второй операции по реконстукции анастамоза желчь перестала иметь открытый выход в мой пищевод, и я теперь могу спать хоть вверх ногами. А также я могу нагибаться после еды, приседать и вообще свободно двигаться. Больше не надо «стоять столбиком».
Я могу жить и радоваться жизни. Ко мне вернулись все мои хобби и интересы, которые были до операции. Я по-прежнему хожу в музеи, кино и театры, езжу в путешествия, пою и танцую при желании, иногда снимаюсь в кино. Как и многие люди в похожей ситуации, я снова начала ценить те вещи, которые раньше считались чем-то самим собой разумеющимся. «Безнаказанно» съесть кусок торта, спать на животе, весь день быть бодрой и хорошо соображать, посмотреть закат – это же все просто праздник какой-то. А еще я стала свидетелем того, как быстро вырос мой сын. У него вдруг в один момент отросли усы и сломался голос. Вот: я – уже мама подростка, а когда начала лечение, была мамой маленького мальчика.
Побочные эффекты и синдромы через три года после гастроэктомии
Демпинг синдром
Сейчас он случается очень редко, как и обещал мне хирург. Первый год демпинг накрывал мой организм почти после каждого приема пищи, даже после двух ложек гречки с маслом. Он был очень ярко выражен: сильно билось сердце, пробивал пот, поднималась температура, кружилась голова, охватывала слабость. Сейчас демпинг случается только тогда, когда я позволяю себе очень быстро съесть что-то большое и проявляется либо сонливостью, либо каким-то одним из прежних проявлений, например, только сердцебиением. Важно, что 90% демпингов я могу избежать, если не буду хулиганить.
Реактивная гипогликемия
На английском люди называют этот приступ эпично: «sugar crash» – крах сахара или сахарный обвал. Это резкое падение уровня сахара в крови, вызванное выбросом большого количества инсулина в ответ на очень быстрое поступление углеводов в организм. Ощущается очень противно. Сначала происходит внезапное падение настроения, раздражение, даже иногда злость. Все как-то эмоционально меркнет. Потом появляется ощущение, похожее на захватывание духа, как на качелях, но только с негативным оттенком, как от страха. Затем слабость в коленях и локтях, жар, дрожь во всем организме, усталость, помутнение зрения и потом хоть падай на месте. На этапе локтей лучше бы уже принять меры, так как в этот момент уровень сахара в крови может быть меньше 2, а это уже очень опасно. Сладкий чай, таблетка глюкозы, кусочек сахара помогут быстрее, чем конфетка или печенье.
Первый год я носила с собой Акучек и при таких состояниях измеряла уровень сахара. Но сейчас «я узнаю эту мелодию с первой ноты» и сразу съедаю пакетик сахара. Как и в случае с демпингом, 90% гипогликемических приступов я могу предугадать и избежать.
Непроходимость анастамоза
Застревание пищи в анастомозе было обычной историей в самом начале пути. Я помню, как не могла проглотить черничину, маленькую горошинку зерненого творога, одну «хлопьинку» овсянки. Чтобы справиться с вопросом, я делала бужирование и дилатацию для расширения отверстия в анастомозе и это очень помогло. (Кому интересно, делала это у прекрасного специалиста Щетинина Виктора Николаевича). Совсем недавно я поняла, что в сужении анастамоза в первые месяцы был свой смысл: меня не одолевали демпинги, потому что пища поступала в организм буквально по капелькам.
Сейчас эта проблема возникает очень редко. Иногда из-за какого-то небольшого кусочка возникает целый затор, а иногда даже недобросовестно прожёванная мандариновая долька пролетает незаметно.
Если пища застревает, то ощущение не из приятных: больно и трудно дышать и говорить. Надеяться, что глоток воды поможет ситуации, не стоит. И ждать, что на помощь придет гравитация и все провалится, тоже не стоит. Там в пищеводе происходит интересный процесс: кажется, что застрявший кусочек стимулирует выделение прозрачной и вязкой секреции, которая его обволакивает и еще больше заполняет объем пищевода. Короче, простите за мой французский, но надо не мучиться, а просто пойти и извлечь все это из себя. Тяжело описать как именно это сделать. Могу посоветовать получше наклониться, чтобы пищевод тоже был обратно наклонен в сторону «входа». Дальше организм сообразит.
Сбой в усвоении витаминов и микроэлементов
В первый год я делала исследование на витамины и микроэлементы в организме. Результаты показали ферментную недостаточность. Креон был мне в помощь! Даже вес стал быстрее набираться.
Через два года, как и предупреждал меня химиотерапевт, закончился запас B12. Он был в несколько раз ниже нижней границы. Ситуация легко исправилась месячным курсом уколов цианокобаламина в мягкое место в родной поликлинике.
Уровень железа до февраля 2018 не поднимался выше 97. Прием таблеток не исправил ситуацию и я сделала три капельницы под наблюдением гематолога. И ( вуаля) 107. Такого праздника на моей улицы еще не было. Организм при 107 гораздо лучше чувствует себя, чем при 97.
Желчные пары и рвота
Это мой кошмар первые 7 месяцев после операции. Желчь, как лава, поднималась в пищевод и все обжигала. Мне было больно пить даже воду. Спасла операция по реконструкции анастамоза, которую, как и гастроэктомию, сделал Сергей Станиславович Ельцин. После нее началась жизнь совсем другого качества. Сейчас, если я съем что-то очень желчегонное, я могу ощущать пары желчи. Это не приятно, но все-таки не ужас-ужас-ужас. В такие моменты я просто сижу в постели вертикально и пью воду. Проходит минут за 15. Так что смешная рекомендация в одной больничной выписке «спать с возвышенным концом» больше не актуальна.
Ощущение «пробоины» в теле
Не сразу после операции, а где-то через 2 месяца, я стала испытывать ощущение «пробоины» в организме. Визуально снаружи человек без желудка выглядит абсолютно целым, но внутреннего ощущения целостности нет. В какие-то моменты первого года во время еды мое сознание даже визуализировало такую картинку: я проглатываю кусочек, а он проваливается в пропасть, в какую-то черную дыру.
Почти два в течение каждого дня было и тридцати минут без того, чтобы я мысленно не «нащупывала» то место, где был желудок. Я ощущала, что его нет.
Сейчас я не думаю об этом. Ощущение «пробоины» возникает очень редко в моменты какой-то физической слабости или стресса, но проходят очень быстро, особенно если переключаться на что-то очень хорошее.
До сих пор, те дни, когда я не вспоминаю о том, что у меня нет желудка — это самые счастливые дни.
Страх перед едой
Первые месяцы я боялась еды. Я боялась, что она причинит мне либо боль, либо усталость, либо вызовет извержение желчи. Однажды случилась даже паническая атака во время поедания обычного супа с овощами. Сейчас я ем спокойно, но бдительно))) Я всегда прикидываю, могу я это есть или нет, каковы могут быть последствия и пр. Но! Бывают такие подарки судьбы, когда в хорошей компании и в прекрасном настроении я просто ем и наслаждаюсь едой.
В общем, жизнь без желудка в моем случае мало чем отличается внешне от жизни обычного человека. Конечно. если вычеркнуть эти три года метаморфоз и представить, что сегодня прежняя Полина проснулась в этом новом теле, то она бы многому удивилась в течение дня. Но все-таки эта жизнь очень хороша.
Но этот дневник не только о жизни без желудка, он еще и о жизни с диагнозом «рак». А в этом вопросе для меня история на сегодняшний день еще не совсем закончилась. Перед новым годом в декабре 2017 у меня был найден метастаз в правом яичнике – прощальный подарок от аденокарциномы желудка. Правый яичник был вырезан, а мне назначен повторный курс химиотерапии Xelox (Капецтабин + Оксалиплатин). На сегодня 5 курсов позади. Впереди последний.
Этот метастаз – классика развития рака желудка у женщин. О нем меня сразу после гастроэктомии предупреждал мой хирург. И в принципе я поймала его достаточно рано. Этот метастаз зовется Метастазом Крутенберга.
Могла ли я сама повлиять на его появление, простимулировать или наоборот предотвратить? Скорее всего нет. Факторы, располагающие к его появлению – это мой относительно молодой возраст и 3 стадия исходного рака. Какая-то клеточка-диверсант уплыла по лимфе или крови, осела и в благоприятный момент ожила. Что стало этим благоприятным моментом – скачек ли иммунитета, влияние какого-то канцерогена, кармические недоработки – я не знаю. Я рада тому, что природа подарила девочками два яичника, и мой левый пока держится молодцом. Вырезать его заранее я пока не собираюсь. Теперь каждые три месяца делаю МРТ малого таза и УЗИ. Возможно, после последнего курса химии сделаю ПЭТ-КТ.
Кстати, этот курс химии я переношу гораздо легче, чем прошлый. Без астенических синдромов. За 5 дней я прихожу в порядок и продолжаю жить нормальной жизнью. Это еще одно доказательство того, что организм без желудка может быть сильным.
В завершение этого трактата хочу сказать, что со дня операции и в течение первого года были моменты, когда я не рассчитывала на полноценную жизнь или даже на жизнь вообще. Тогда мне очень помогали мои врачи: хирург Ельцин Сергей Станиславович и химиотерапевт Рыков Иван Владимирович. Они всегда говорили мне какие из моих состояний являются временными и говорили так, что я верила. Мне очень помогли дневники других людей и поддержка моих близких. Желаю каждому, кто столкнулся с этой болезнью, такой поддержки. И еще: я не жалею ни об одном дне прошедших трех лет. Все имело свой смысл.
Меню через три года после гастроэктомии
- Белки и жиры. Рыба, мясо, яйца, сыр — с самого начала составляли основу диеты и никуда с тех пор не уходили. Но сейчас я ем их не в виде пюре или суфле, а в самых обычных агрегатных состояниях: фарш, филе, стейк и пр. Еще я могу есть рыбу слабой соли (а однажды натрескалась даже сига холодного копчения, правда с последствиями). Я могу есть шашлык, но в оооочень ограниченном количестве. Удивлюсь, как в людей влезает по 3-4 шампура. Даже смотреть страшно. Паштет из печени – любовь этих двух лет. Но, конечно же, самоприготовленный. И да, спасибо тому, кто придумал студень!
- Овощи. Отварные, печеные и сыре. Помидоры, огурцы, перец, всякие разные салаты, включая рукколу и даже немного красного лука. Греческий салат снова в сборе. А еще я могу грызть морковку.
- Кислая капуста. Да! Я могу ее есть, особенно в сочетании с картофельным пюре.
- Фрукты. Все. В сыром виде. Особенно радуюсь, что могу есть виноград, мандарины и апельсины. Я не делаю из фруктов никаких пюре и смузи, ем обычным кусательно-жевательным способом.
- Хлеб. Очень медленно я могу есть практических любой хлеб, не только зерновой. Галеты, сухарики, крекеры. Но не часто и не много. Примерно месяц назад я начала есть даже обычные «Столичный» и «Столовый». И, о чудо, я могу есть пиццу! Особенно на настоящем тонком тесте. 3 куска, съеденных размеренно и с наслаждением, – это в порядке вещей. От пиццы у меня еще ни разу не было падения сахара в крови.
- Вместе с хлебом ко мне вернулись и бутерброды. Они вполне возможны при двух условиях: белка и жира на них должно быть в 2 раза больше чем хлеба и есть их нужно очень медленно.
- Кофе. Иногда я могу выпить за день 3 чашки заварного кофе с молоком, который я очень люблю. Латте, каппучино, американо очень меня радуют.
- Блины с жирной или белковой начинкой. День рождения моего сына пришелся на конец масленицы, и я напекла огромном количестве. Все ели и я тоже.
- Кисломолочные продукты. Ряженка, кефир, йогурты, творог – все могу. Иногда смешиваю их с запечёнными мюслями, но есть такой десерт надо в два раза медленнее.
- Мороженое. Могу) Фрукты с мороженым – идеальный вариант десерта для меня
- Торты. Почти не ем. Но если один кусок торта есть в течение 20-30 минут и после какого-то белкового блюда, то можно и справиться. Я ела Наполеон, Медовик, Тирамису, Чизкейк. Справедливости ради могу сказать, что я перестала их особенно любить. И часто после таких десертов остается ощущение тяжести и подташнивания. Так что уж лучше мороженку или сыр с фруктами.
- Гарниры и каши. Удивительно, но иногда макароны идут лучше, чем гречка или овсянка. Достаточно долго овсянка при каждом приеме вызывала у меня демпинг-синдром и гипогликемию. Так что на время я от нее отстала, и мы пока не мучаем друг друга. Рис хорошо идет с овощами и маслом, но суши вызывают гипоглекимию. В общем, идеальным гарниром остаются овощи.
- Супы. Борщ, солянка, щи, уха – все снова мне доступно. Крем-супы (из тыквы, брокколи, шпината) также подходят, но если в них нет большого количества муки.
- Шоколад. Практически любой, но оооооочень мало и ооооочень медленно.
- Сытные салаты: «Оливье», «Рыба под маринадом», «Селедка под шубой» и белковая вакханалия салат «Мимоза» — опять в моем рационе. Новый год спасен!
- Алкоголь. Красное сухое вино я стала позволять себе в разбавленном виде уже через 8 месяцев после операции. И это помогало с аппетитом. Сейчас могу пить и белое, и розовое, и даже игристое, но надо держать себя в руках: без желудка градус добирается до места назначения гораздо быстрее. Пока окружающие только разогреваются к бокалу четвертому, я после двух бокалов вина уже прилично хороша, а после трех уже неприлично хороша.Так что чередовать глоток вина и глоток воды — это вариант. Да, и еще, даже от небольшого количества вина, на следующий день бывает случается неслабое похмелье. Это состояние «ватной головы» напоминает мне отчасти состояние во время химиотерапии, что очень неприятно.
В принципе, можно было просто написать, что я могу есть все, кроме сдобных плюшек, только очень медленно. Но, надеюсь, кому-то интересны детали, как были интересны мне. Еще стоит добавить, что у каждого рацион свой, но все-таки к третьему году он становится очень обширным и сильно отличается от больничного первого стола.
